Белая ворона

2011-08-19
БЕЛАЯ ВОРОНА

Когда же я увидела его впервые? Кажется, это было в цирке. Снимали новогоднюю программу. Косым дождём на публику опрокидывался звёздный дождь. И одинокая фигурка, точно обклеенная переливчатым костюмом, барахталась под фиолетовым куполом. Таким я его и запомнила: кривлякой, шумным, пёстрым и … одиноким. Со временем все эпитеты, кроме последнего, отпали. Он – белая ворона. Был, есть и, похоже, останется.

БЫЛ. Всё началось с того, что малый из сыктывкарской филармонии был не такой как все. Это говорило о том, что на эстраду пришла либо личность, либо сумасшедший. И все решили, что второе всё-таки вернее. Он не носил костюмов близкой сердцу чёрно-серой гаммы, а выряжался на эстраде броско и с наглостью. У микрофона держался вызывающе и скакал, прости Господи, козлом.
А о чём этот умалишённый пел? Да о чём угодно, только не о любви народа к партии и наоборот. В результате чего джентльменский набор времён застоя – запрет на выступления, на внешний вид, на песню.
Отказавшись играть по правилам, Леонтьев многое потерял. Средство против него было высокоэффективное – запретить. За что же его так притесняли? Только ли за пестроту и аляповатость костюмов, ужимки у микрофона? А может, Леонтьев был диссидентом или шпионом? Возможно, был и тем, и другим, если его действия расценивать как диверсию в сознании наших людей и подрыв устоев системы оболванивания. Во всяком случае, герой, которого он привёл на сцену, не выглядел крутогрудым строителем коммунизма. Напротив – беззащитным и растерянным перед действительностью.
– Валера, главный урок, который ты вынес из тех времен?
– Стену надо пробивать не криками и истерикой, а работой.
– В твоём репертуаре были песни, за которые тебе стыдно?
– Стыдно? Пожалуй, нет. Были моменты, когда меня прикрывали на Гостелерадио, и только вмешательство маститого автора, чьи песни я, может быть, не очень любя, исполнял, спасло меня.

ЕСТЬ. Леонтьев живёт за шторами. В его комнате всегда полумрак. Четвёртая стена из тяжёлой ткани скрывает его от мира, который гремит за окнами. Там, с силой молодого ветра, гуляет его слава, сплетни о нём, бушуют его поклонницы. Он один. И одинок, как почти каждая звезда.
– Может быть. Во всяком случае, бывают моменты, когда я чувствую себя одиноким.
Когда нет концертов, он днём спит. Ночью – бодрствует. Живёт как филин. И не по-людски – часто бранит его мать. Квартиры нет. Жены тоже нет. Хотя регулярно находятся женщины, которые объявляют себя его законными супругами с правами на имущество. И он регулярно получает письма, которые начинаются словами: «Здравствуй, дорогой папочка». Его дом – квартира московского приятеля. Семья – его команда: крепкая, мрачноватая гитаристка Люся, гримёрша Валя, директор Коля Кара. Может быть, кто-то ещё забежит на огонёк.
Но по ночам он любит предаваться фантастическим мечтам. «Мерседес». Нет, парк белых «Мерседесов». Личный самолёт, а может быть, и катер. Вилла на берегу моря. И ещё… Слетать на Адриатику зимой, минуя унизительные очереди «Аэрофлота» - недурная затея. Но это ли предел его мечтаний?
– Иногда мне кажется, что я потерял или не использовал возможность стать писателем. Мне было шестнадцать, когда я пробовал писать фантастику. Она, думал я, будет о светлом будущем. Вот ты уже и смеёшься. Многим эта мысль кажется несерьёзной или просто инфантильным бредом. Для чего люди гибли, что-то совершали, строили и созидали? Наверное, не только ради жирного куска колбасы.
– Послушай, ты можешь считать меня скептиком, но я не верю в возможность светлого будущего. А сам-то ты веришь, если каждый день сталкиваешься с людьми, поступки которых трудно назвать человеческими?
-Это непростой разговор. Человек слаб, жаден, завистлив. Он совершает дикие поступки. Далеко за примерами ходить не надо. Скажем, я получаю посылку, в которой варенье. Вроде бы, неплохо, если не считать того, что в нём подмешано битое стекло. За что она меня так ненавидит? Или та, которая звонила полгода и молчала, а потом заявила, что будет звонить до тех пор, пока я не сдохну. Сказала обо мне, как о собаке. И всё-таки… Есть и другие люди. Наверное, я бы писал о сегодняшнем дне для будущего. Именно об этом книги Стругацких, Лема, Кларка, которых я люблю.

БУДЕТ. Что с ним станется несколько лет спустя? Наверное, выпустит новую программу. Поставит, как мечтает, мюзикл. Запишет ещё одну пластинку. Получит большую квартиру и, возможно, женится. И дети…а почему бы и нет? Заработает много денег и вложит их в студию, в аппаратуру. А может, осуществит мечту юности и засядет за книгу. Только это будут не воспоминания о временах застоя. Знаю наверняка другое – она будет называться «Воспоминания о будущем». Я же говорю – белая ворона.

О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью – убивают,
Нахлынут горлом и убьют!

От шуток с этой подоплёкой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далёко,
Так робок первый интерес.

Но старость – это Рим, который
Взамен турусов и колёс
Не читки требует с актёра.
А полной гибели всерьёз.

Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлёт раба.
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.

Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд, -
Он предо мной горит неотразимо.
В нём счастья блеск, в нём страсти сладкий яд,
Огонь любви, тоски невыразимой.

Он душу мне так сильно взволновал,
Он новых чувств родил во мне так много;
Он сердце мне надолго оковал
Неведомой и сладостной тревогой.


Следующий пост: Лунный Пьеро на жёлтом (#2, 2011-08-20)

Пост #1. Постоянная ссылка на пост: /pressa/post/belaya-vorona/

Решайтесь на cоздание сайта!

Контакты: